Александр Павленко
7 февраля в 1:03
Что говорит мое объятие?
Такой вопрос я задаю себе иногда, когда исследую свое танго.
Какое оно, моё объятие? Оно формальное или настоящее, искреннее?
Я просто положил руки на партнёршу в «правильных» местах или я создаю живой контакт, считывая и передавая мельчайшие изменения тонуса тела? Позволяю ли я своим рукам быть эмоциональными или боюсь лишний раз потревожить партнёра, стараюсь не «распускать руки», поставив объятие на предохранитель? Может ли моё объятие говорить «иди ко мне», «я хочу быть с тобой» или только «извините, если помешал, я тут ненадолго»?
Несколько лет назад на танго-фестивале я был на уроке, кажется, по хиро. Даже не помню точно, что мы там делали. Но кое-что запомнилось на годы. Мы пробовали связку в парах, и маэстра из Аргентины, встав со мной в пару, чтобы дать обратную связь по поводу движения, сказала:
«Yes, it’s OK, but… (и тут она сделал паузу и приблизилась, чтобы прошептать мне на ухо) Take me!»
А что так можно было? Оказывается, что не только можно, а ещё и нужно. Чтобы играть в совместность, нам одинаково важно уметь, а главное, позволять себе, как отдавать, так и брать. Всё остальное приведёт к дисбалансу.
Дело не в руках, а в отношении. Руки это только наше «место встречи». Позволяю ли я себе брать и распоряжаться, а не только угождать, угадывать, отдаваться на волю другого, жертвовать своими желаниями, быть удобным, приличным, правильным? Позволяю ли я себе обнимать другого всем своим существом, как будто я никогда больше не собираюсь его отпускать, а не только аккуратно положить руку на спину или «свалиться» в чужие объятия и «будь-что-будет-надеюсь-что-повезет»?
Я учусь замечать этот «страх брать», у себя и у других людей. И не только в танго. Я уже точно знаю, что он мешает и что может быть по-другому. Но он пока ещё даёт о себе знать, хотя уже гораздо реже и тише, чем раньше. Видимо, глубоко в нас зашито, что «чужое не брать» или что дают только из вежливости, поэтому вежливо будет отказаться. Есть в нашей пост-совьет культуре у слова «брать» как будто некий негативный оттеночек.
И вот такие глубоко укоренившиеся баги в нашем сознании невозможно пофиксить просто через знание того, какую мышцу следует напрячь, а какую наоборот — расслабить, в какой позиции держать кости и насколько подвижными должны быть суставы. Возможно, удерживая внимание на определённых точках, удастся сохранить некое заданное положение вещей и все даже будет работать какое-то время. Но как вы, возможно, заметили, мы тут один страх заменили на другой. А страх никогда не ведёт к целостности. Если посыл не изменился, то, стоит вниманию сместиться, как тело вернётся в привычное положение.
Разрешить этот баг сознания и расставить смыслы по своим местам мне помогает следующий приём. Я беру слово «брать» и заменяю на «востребовать». Согласитесь, это приятно и важно, знать и чувствовать, что я и мой труд, мои усилия, моя энергия востребованы. И все сразу обретает смысл. Таким образом, когда мы «берём» от партнера (пользуемся энергией) в танце, мы не просто забираем ресурс, а наполняем его движения/усилия/танец смыслом, трансформируем и возвращаем, таким образом поддерживаем динамику, обмен, танец, игру, отношения, жизнь (нужное подчеркнуть).
Кто-то может подумать, что это все просто слова. Но для меня разница в танце и в движении просто радикальная и очень конкретная. Разница примерно как воздух в городе и в лесу. Даже непонятно, как я дышал (танцевал) до этого. И я абсолютно убеждён, что
техника = f (посыл)
Когда нет страха, танец преображается, становится таким насыщенным и превращается в воплощение радости, жизни и может даже любви. Суета и напряжение уходят, приходит свобода и легкость, а время замедляется.